Первый раз я её увидел в кафе и, именно в тот самый момент, когда я
обратил на неё внимание, этим милым создание в трубку сотового телефона
говорилось:
"Ну что, милый, ты меня ебать-то будешь сегодня?" Сначала у меня
удивлённо поднялась правая бровь, а после её "Ну и пошёл нахуй, да,
именно туда, это
наречие места!" туда же поднялась и левая, что тоже, кстати, наречие места.
Девушка была очень красива. Очень. Не подойти и не сказать чего-нибудь
интересного ей, не завязать разговор было бы с моей стороны просто
глупо. Начать
пришлось с банального:
- Извините, вы тоже считаете, что "нахуй" пишется слитно?
Девушка поставила кофе обратно в блюдце с салфеткой и внимательно на меня посмотрела.
- Вы кто?
- Ой, извините, не представился, Руслан.
- Очень приятно, Руслан, но своё имя я вам называть не буду. А
относительно "нахуй" скажу одно - да, действительно, "нахуй" пишется
слитно, но есть
варианты.
- Какие же?
- Контекстные, естественно. Если говорить, например, девушке в
контексте "иди, дорогая, сядь на мой хуй", то раздельно - "иди на хуй",
а в нашем,
услышанном вами варианте, слитно, потому как послала я молодого
человека "нахуй", т.е. в место неопределённое, но нетвратимо связанное
с чем-то далёким и
неизвестным.
- Я примерно так и предполагал. А вы филолог?
- Нет.
- Я тоже, просто интересно. А вот не подскажете, почему, когда
описываешь что-нибудь постоянно спотыкаешься об эти "я" и "она".
Раздражает.
- Вы писатель?
- Нет.
- Я тоже, но это нормально, когда текст описывает действие, то
приходится постоянно позиционировать объект, привлекая внимание
читателя на тот объект,
который в данный момент производит действие, обычно это делается
местоимениями. Более одарённые как-то называют объекты и пользуют
вместо местоимений
имена. От первого лица вообще трудно писать. От третьего проще.
- Но есть же тексты где местоимений вообще нет.
- Ну и что? Эти тексты носят описательный характер, что там
местоимениям вообще делать? Есть место, есть объекты, бери да
расставляй, что где стоит и как,
какого цвета и как колышится. Банальное перечисление.
- А диалоги?
- А что диалоги? Тире перед текстом поставил, вот тебе и диалог. Всё
просто - описал место, расставил объекты, заставил их взаимодействовать
действием или
диалогом. Банальная часть любого произведения типа глава. Ну, это не академическим языком, а на мой взгляд.
- Так как же всё таки избавиться от местоимений?
- Если таланта нет, в случае, когда текст сам не пишется, нарисуйте
сценарий, т.е. постройте. Костяк - "День. Комната. Катя сидела за
столом, Саша вошёл в
комнату, Катя на него посмотрела. Саша уебал Катю молотком по голове".
А потом всё описывайте, называйте объекты, не частите с действиями или
объединяйте
их для одного объекта. Вообще, все местоимения и имена служат, как я
уже говорила, для переключения внимания, поэтому проще так - одно
предложение - один
объект и одно действие. Только объекты придётся чередовать. И тогда глаз не будет спотыкаться об "я" и "она".
- Я примерно так и думал.
- Это логика, мужчина, и анализ. Кстати, меня, если что, не Катя звать.
- Я это понял, спасибо.
- Пожалуйста.
Она улыбнулась. Я ушёл.
goblin_gaga
Дед, бритва и фриц
Один из моих двух дедов - Леонид Ильич. Войну закончил в звании гвардии старшего лейтенанта.
На "полуторках", "студебеккерах", "виллисах" и "доджах" прошёл
"финскую", "дорогу жизни", Курскую дугу и т.д. Май 45-го встретил в
Кенигсберге. До конца
жизни - самая любимая песня: "Эх, дороги!.."
...Как-то на днях разбирая скопившийся в квартире хлам, мать выудила на
свет потрёпанный, но всё ещё сохранивший весьма бравый вид, картонный
пенал. В нём
оказалась... бритва.
На первый взгляд - обычная бритва, каковой мужики с остервенением
возюкали себя по брылям в историческом промежутке между утерей
искусства ровнять щетину
топором и изобретением американцем Жиллетом "безопаски". Обчная-то она,
обычная... Да уж очень памятная. Дедова. Трофейная. Золингеновская...
...Во времена оны, когда деревья были большими, дед - живым, а я ходил
под стол и по большому, и по маленькому, Леонид Ильич гордо заявлял,
что эта самая
бритва ему как-то жизнь спасла. Подробности этого мероприятия я узнал
много позже уже от собственного отца. В пересказе бати дело было так.
Рано утром третьего или четвёртого дня после захвата нашими
Кенигсберга, т.е. 12-13 апреля 45-го, бравый старлей-гвардеец 2-ой
Гвардейской армии 3-го
Белорусского фронта Лёнька решил побриться.
Сказано-сделано.
Дед приготовил полотенце, стаканчик, помазок, найденную на днях в
сгоревшем фольварке бритву и... тут понял, что воды-то под рукой и нет.
Нет - так будет.
Как был - в галифе и майке - старлей прихватил бритву (чтоб находчивые
соседи не "экспроприировали" в отсутствие хозяина) и, весело помахивая
котелком,
зашагал к Прегелю. Надо заметить, что дедов автобат в этот момент
квартировал рядом с разрушенным ж/д вокзалом, так что до реки было -
два плевка. Вокруг
советских войск наблюдалось просто битком и дед даже не озаботился прихватить положенный ему наган.
Руины, руины, воронки, руины...
Наконец, вот и берег реки с перманентно бомбами разнесённой вдрызг
каменной облицовкой. Дед наклонился, черпанул котелком воду, выпрямился
и...
остолбенел. В трёх шагах от него, косясь совершенно заросшим и грязным лицом, стоял здоровенный фриц с расстёгнутой ширинкой.
И ссал.
Под правой подмышкой торчал ствол автомата. Под левой - ремень с двумя флягами.
Было понятно, что для немца случайное рандеву тоже не принесло
радостных эмоций. Видимо, он все последние дни прятался где-то по
подвалам и канализациям,
а утречком тоже вылез за водой... А заодно и - облегчиться.
...Дальше события развивались стремительно. "Ах ты, сука недобитая!.."
- заорал дед, надеясь патриотичным воплем привлечь внимание своих. Фриц
выпустил
пиписку и дёрнулся руками к автомату. Дед запустил во вражину котелком.
Фриц отшатнулся, запутался в съехавших на колени штанах и упал.
Сообразивший, что у
него-то самого из всего оружия при себе - только изделие славного
золингеновского мастера Фридриха Шлемпера, Лёнька воинственно вздел
бритву и тигром
прыгнул на дойча.
Прибежавшие спустя пять минут на ор и мат красноармейцы застали
совершенно идиллическую картину: немец со спущенными штанами лежал на
спине по стойке
смирно, не забывая тянуть руки по команде "хенде хох". На поверженном
фрице гордо восседал Лёнька, крепко ухватив впавшего в ступор ворога
левой рукой за
головку члена и притиснув правой отточеное лезвие бритвы под самый
корень арийского хуя. Глаза, говорят, у немца были совершенно
безумные...
Так дед взял в плен вражьего обер-ефрейтора.
Лёньку за этот бессмертный подвиг даже чем-то наградили. А заодно -
влепили мощный "фитиль" за одиночные прогулки без табельного оружия.
Впрочем, это не
мешало деду до конца жизни вспоминать о произошедшем с чувством
глубокого удовлетворения. Однако, на традиционные послевоенные встречи
ветеранов с
пионерами деда почти не приглашали... Все в посёлке знали, что бывший
старлей-гвардеец свой рассказ обычно начинал с не совсем педагогически
выверенной
фразы: "Всё на войне было... И слёзы, и радость... Я даже как-то одного фрица за хуй поймал!.."
Вот так всё это было. Теперь держу эту легендарную бритву в руках и
вспоминаю деда - весёлого, даже в свои семьдесят с гаком бесшабашного и
готового
молниеносно "дать в тык" любому поселковому дебоширу... Классный был
мужик, чего уж тут говорить. Пусть земля ему... А бритву я спрячу
подальше. Младший
сын подрастёт - ему подарю реликвию. Пусть помнит прадеда - героя.
Маме
В Октябре, Сквозь ночь, через Вантовый мост, от самого сердца Риги, к
его самым дальним уголкам, пошатываясь, перемещается пьяная личность,
давдцати трех
лет от роду. Пальто расстегнуто, волосы растрепаны, улыбка достаточно
дурная. Пытается петь - получается кричать некоторые цитаты из
некоторых известных
песен. Но, должен признаться, личность эту, сей факт нимало не смущает.
Внезапно остановившись, по какому-то душевному порыву, объект с пьяной
осторожностью залезает на ограждение моста, пару секунд неуверенно
баллансирует, после чего делает уверенные шаги вперед. Бордюр
достаточно широкий -
сантиметров эдак двадцать пять. Но ветер, но остатки дождя местами, но,
в конце концов, промилле!... через десять метров - остановка -
беспомощное
размахивание руками - ...... Удержался.
Слез? - хуй. Дальше пошел. Му-удак...
Собственно, разрешите представиться: Алексей Сергеевич СтетюхА, тысяча
девятьсот восемьдесят четвертого года рождения. Именно хА, с ударением
на "а"
последнюю. Иду домой. Откуда? - Ой, лучше и не спрашивайте....
****
-Ма-аам! Ну Маааамааааа же!
С террасы, с ободранными коленками и локтями, покинув поверженный
суровыми обстоятельствами велосипед, убегая от смеющихся старших
пацанов - к окошку, к
спасительнуму светящемуся окошку кухни на втором этаже.
- Ма-а-а-аааа-аааааамаааааааа!!!
Занавеска отодвигается, в окне - Мама. Значит все в порядке. Там же
сестра старшая выглядывает и смеется, рожицы корчит, но это уже
неважно. Мама
выглянула, значит никто уже не осмелится, значит никто и ни на что уже
не осмелится, значит все в порядке. Пока в окне есть Мама, ничего не
может быть не в
порядке.
Все в порядке.
-Ма-аааааааам.... Я с велика упал. Видишь?? - локти задираются к окну,
с целью ошеломить Маму масштабами трагедии. Губы уже не дрожат. Я уже
горжусь
своими ссадинами и любовно смотрю на них, искренне надеясь, что они не
заживут, хотя бы до того момента, пока Мама их сможет поподробнее
рассмотреть.
-Господи! Ужас какой! А ну быстро домой иди, бедняга!
И вот тут, он - коронный номер.
-Не-е Мам, я еще погуляю.
И убежать.
Потому что все в порядке уже - Мама ужаснулась, мальчишки убежали и не
осмелятся, а болит уже приятно даже. Я ведь уже не битый. Я уже -
Раненый. И все
будет хорошо.
Все Будет В Порядке....
***
-Где ты был?
Ну вот. Нет. НУУ БЛЯДЬ ВОТ! Даже. Вот все было супер. Вот ведь
охуительно гуляли. Девки, пиво рекой. Друзья, песни пели. Вот шли по
городу старому ночью
ввосьмером и орали песни! Люди шарахались, когда видели, потому что..
Ну потому что мы смотримся! Мы! Ввосьмером, пацаны, серьезные, веселые,
песни поем...
Девченки смеялись, подпевали тоже. А потом мы вышли к алее. Ну Мам!
Которая около памятника свободы! Ну ты знаешь, точно... Ну там
асфальтированная дорожка
Никуда и липы вдоль. Ну вот. Мы, ввосьмером забрались каждый на свою
липу и изображали панд. А потом я Ленку домой провожал. Ну и
задержался. Ну ведь так
суперски было! Ну Мааа!.... Ну конечно я знаю что уже пять утра почти)
Но ведь это так классно Маааам!.... Ну ведь лето же! И Я ведь уже
совсем Взрослый!
Мне ведь уже 14... Ну почему ты меня не понимаешь, Мам?... Ведь ты
всегда меня понимала. Ведь я всегда мог Все тебе рассказать!... Ну
почему сейчас ты не
можешь меня понять мамочка?...
Ну почему я не могу сейчас рассказать тебе об этом, Ма?....
-Где ты был?
Яркий свет в прихожей, на фоне, из дверей выглядывает сестра, с подлой усмешкой. Охх, врезать бы ей!...
На Маме красный халат, и глаза у Мамы тоже красные. Она не злится уже.
Она просто очень сильно волновалась и сейчас очень рада, что все
обошлось. Она
задает вопрос, ответ на который она не хочет слышать.
- Где ты был...
***
- А если нет, тогда я не поеду!
- Ну Алешенька ну я не могу все сразу тебе дать... Поехали, погуляем вместе.
- Сама едь! Дура!
........
Ведь на самом-то деле могла дать все.
Что есть это самое "Все" у пятилетнего ребенка?....
Просто Ты пыталась приучить меня к тому, что не бывает Все просто так,
что Всего нужно добиваться самому. Ты ведь этому пыталась научить меня,
Мама?....
Ты плохо учила, Мам. Несмотря на свой возраст, несмотря на все то, что
ты в своей жизни пережила, ты слишком близко к сердцу принимала Мои
Желания. Ты не
умела отказывать.
Мне ли тебя судить?
Тогда ты решила, что в этот раз все-таки будет по твоему. Ты села в
седьмой троллейбус на кольце, когда я обходил дом, делая вид, что ушел
домой. И я
вышел, когда троллейбус уже тронулся...
Я бежал за троллейбусом как сумасшедший и сопли развевались на ветру.
Тогда, как никогда наверное после, я понимал, как я неправ, и Как
сильно я хочу
сейчас сидеть рядом с тобой и наслаждаться тем, что я имею. И никогда,
ни до не после, я не понимал настолько отчетливо, что я Уже не имею на
это права....
Я ревел и бежал, сам не понимая зачем. Я прекрасно понимал, что в этой
битве принципов я проиграл. И мой бег наверное был признанием моей
вины.
Расплатой за каприз, за требования, на которые я права не имел, расплатой за гордость,
За "дуру".....
Ты вышла на следующей остановке.
Когда я, хрипя горлом доплелся до остановки, ты уже стояла там, ты
обняла меня, как только я подошел настолько близко, чтобы ты смогла
меня обнять.
Ты даже не дала мне шанса попросить прощения.
Мы постояли так с минуту, потом сели в следующий троллейбус, поехали в город и Т ы сделала все так, как я того хотел.
Мааааааааамооооочкаааааааааа!!!!!!!.................
Тогда, в пятилетнем умишке, против воли, потив разума сложилось ощущения того, что все-таки Я был прав.
И твой Подарок доброй воли я принял как само собой разумеющееся. Я даже ни разу не сказал спасибо.
Я кажется даже все-таки был чем-то недоволен, когда мы возвращались домой.....
Ты не должна была тогда выходить из троллейбуса, Мамочка.
****
- Ты никуда не пойдешь!
Ты встала в дверях - Маленькая - на полторы головы ниже меня, в том же
красном халате, с теми же красными глазами... Та же самая Мама что и
четыре года
назад. Только прибавилось седых волос, только морщин на лбу прибавилось...
Ты смешно раскинула руки, пытаясь охватить весь дверной проем,
вцепилась в обои ногтями. Твои-мои большие карие глаза
отважно-беспомощно-умоляюще сверлили
мое лицо, кричали:
- Леша! Лешенька! Сыночек!!!! Милый, пожалуйста, не ходи...........
А было Лиго. Иванов день, иначе говоря. И я на самом деле, за гитарой зашел, а Там меня ждала Кодла. Мне 18 было...
И я стоял, с гитарой, покачиваясь, и улыбаясь на маму смотрел...
А потом во мне взыграло пьяное вселюбие и великодушие.
И я решил сделать Маме приятное.
Я сказал.
-Ладно, остаюсь.
На большее без запинок я был неспособен.
Потом я позвонил друзьям и, с усмешкой сказал что не выйду. Мол, "мама бесится".
Кодла уже слышала, что "мама это святое"......
Поэтому поржала, пожалела и посоветовала не перечить.
Я лег спать с чуством человека, совершившего подвиг.
Сестра потом рассказала, как Мама сидела на кафеле возле дверей и не
могла встать и спать пойти. Сердце.Корвалолом отпоили, уложили...
Она все повторяла:
"Слава богу."
"Слава богу."
**
Мам... Мамочка...
Сколько еще есть таких моментов? Сколько еще таких споров, ссор, о
которых я не вспомнил сейчас и о которых я не вспоминаю совсем?..
Сколько Ты вынесла, Мамочка?...
Откуда, откуда в Твоем обыкновенном, человеческом сердце столько места для Меня?...
Какое гребанное количество восьмых март Ты обошлась без моих цветов,
потому что на последние деньги я дарил цветы своим девушкам?...
Мамочка...
У меня еще есть время. У меня еще есть немножко времени - куча времени,
чтобы доказать себе, что я имею право называться твоим сыном.
Я еще приду когда-нибудь к тебе, Мам с конвертом, в котором будет вложен билет на кругосветное путешествие со всеми удобствами.
Я знаю, что тебе этого не надо.
Я знаю, что Ты меня любишь просто за то, что я есть.
Но я наверное никогда не смогу с этим смириться.
